Посмотрел фильм Дева Пателя по сценарию Дева Пателя с Девом Пателем в главной роли под названием «Манкимэн». И пересказываю за шесть минут, если вы вдруг решите его не смотреть.
На прекрасном голубом Мумбае давным давно жил маленький мальчик. И мама рассказывала ему сказку про Ханумана — могучую человекоподобную обезьяну, которая однажды захотела пожрать, но случайно прогневила этим богов и...
...И вот этот мальчик уже вырос, покрылся волосами в разных местах и дерется в подпольном бойцовском клубе. Это Дев. На лице у него пыльная обезьянья маска, по которой его буцкает противник. Вот апперкот, он на полу, ему нехорошо. Само собой, бои подставные и ищет в них Дев не славы, а денег, которые нужны ему, чтобы мстить, мстить! Мсти-и-и-ить!
Быстро выясняется, что мстить он намерен духовенству, слившемуся с властью и поддерживаемому силовыми структурами. Напоминаем, что дело происходит в Мумбае. Ну а где же ещё, ом намах Шивайя, Шивайя!
С помощью выигранных... то есть проигранных... то есть выигранных с помощью проигрыша денег Дев покупает информацию. Ему нужно подобраться к начальнику полиции, который выглядит как все злодеи в индийских фильмах: он мордат, бородат, мышцаст и ходит в брюках и рубашке цвета «тестостероновое хаки». Проникнуть к начальнику полиции Дев решает через постель. В смысле, через влиятельную мадам Квини, которая держит бордель, в котором начальник полиции держит за шелковый филей красивейших женщин Мумбаев.
Обрывочными флешбэками нам объясняют, что начальник полиции мерзкий, но несамостоятельный гад. Подталкиваемый влиятельным духовным лидером Бабой Шахти, однажды он пришел с полицией в поселение, где жил маленький Дев с мамой, и всё там разнёс, изнасиловал, убил и сжёг. А Дев всё это видел и даже собственноручно тушил руками мать. В общем, всё очень мрачно: грязь, кровь, смерть, коррупция и обезьяны.
Дев приходит устраиваться на работу в бордель. Его берут на кухню драить посуду, потому что бордель — это серьезный многоступенчатый бизнес и просто так туда с улицы не попадёшь. Дев начинает карабкаться по борделю наверх, к вип-залу. В вип-зале сидит, развалившись, начальник полиции и не знает, что прямо сейчас Дев карабкается к нему через подпольные бои и мытьё посуды.
Для более быстрого продвижения по бордельной лестнице Дев использует Альфонсо — маленького кругленького индуса, который отвечает за комедийную составляющую истории. Он просто смешной и у него есть тюнингованная моторикша по имени «Ники Минаж» с неоновой подсветкой днища. Дев и Альфонсо рассекают по Мумбаям на маленькой, но могучей моторикше, унижая остальных участников дорожного движения.
На задворках борделя Дев встречает собачку и с помощью еды и ласки делает её соучастником преступления. Когда приходит время, наивная собачка огородами проносит Деву пистолет в мешочке. Дев берет пистолет и идёт в вип-зал, чтобы сначала галантно разносить всем наркотики в пробирках, а потом решительно застрелить начальника полиции.
Весь фильм нам показывают, как Дев ведом сугубо пылающей местью и готов пойти на всё! Но тут он что-то вдруг медлит и думает, как бы ему так отомстить, чтобы его самого не поймали.
Поэтому вместо пули он сначала приносит начальнику полиции вкусные наркотики с примесью чистящего средства. Начальник полиции чувствует, что кокаин в этот раз вставил как-то особенно сильно и идёт в туалет, чтобы прополоскать кровавые ноздри.
Там-то его и застаёт Дев. Он направляет на начальника полиции револьвер и в лучших традициях боевиков решает немножко поговорить. В этот момент из кабинки выходит помощник начальника полиции и Дев сразу отвлекается от цели всей своей жизни на случайного покакавшего человека.
Начальник полиции пользуется случаем и начинает драку. В течение следующей минуты они уничтожают санузел, хрипя, булькая и гоняя по залитому полу пистолет под песню Need somebody to love.
Наконец раненый пером в жопу Дев сбегает из туалета, оставив там недобитого начальника полиции. Он рвется вниз по этажам сквозь коррумпированных полицейских, размахивая руками, испачканными кровью и какашками.
Прорвавшись на парковку, Дев хватает прокачанную моторикшу Альфонсо и зачем-то самого Альфонсо. Они мчат по Мумбаям, уходя от полицейских машин. Мелькают здания и повороты, полицейские машины настигают, Альфонсо кричит: «Врубай турбо!». Дев врубает турбо, из выхлопных труб злой моторикши вырывается пламя и происходит форсаж.
Техническое превосходство на стороне наших героев, но тут на пути возникает маленькая мумбайская девочка. Она переходила дорогу в неположенном месте, что в Мумбае означает вообще любое место. Дев вынужденно тормозит и со всей силы получает полицейской машиной в бок.
Бесчувственного, но живого Дева грузят и везут под полицейским конвоем, но он решает не выяснять, куда именно едем. Поэтому приходит в себя, дерётся, выскакивает из машины конвоя, бежит куда глаза глядят и скрывается в первом попавшемся здании. Это тоже оказывается бордель. Но такой, без пробирок с наркотиками, а пострашнее. Там на Дева нападает мужик с топором — просто вот сразу бросается без объяснения причин. Мумбаи — опасное место.
Дев дерется с мужиком с топором под индийскую музыку, а вокруг них за грязными занавесками не прекращаются половые акты. Дев откусывает мужику с топором нос и хочет вырвать ему челюсть, и тут мужика милосердно пристреливают подоспевшие полицейские. Дев снова бросается убегать, несется по крышам, но получает снайперскую пулю и падает в канал.
Казалось бы, просто упасть в канал в городе Мумбаи — это уже верная смерть от инфекции, а с открытой раной на теле — и того хуже, но Дев выживает.
Его вылавливает какой-то духовный наставник, то ли хиджра, то ли хер же его поймёт, приводит к себе в храм и начинает просвещать, как павиан Рафики львёнка Симбу в «Короле Льве». Дев просветляется, вешает себе в храмовом дворе боксёрскую грушу и начинает дубасить её сначала бессистемно, а потом под веселые ритмы табла. Табла — это такой парный индийский барабан. В храме есть штатный бард, который играет на табла и знает секретную технику обучения рукопашному бою. Он барабанит в барабан, а Дев должен повторять ритм по груше. Дев натренировывается и становится настоящей драм-машиной-убийцей. Он готов нести справедливость.
Тем временем Баба Шахти — главный духовный лидер нации с неприятным лицом, который когда-то скомандовал развалить поселение Дева — залез уже по самые чакры в политику. Он выступает перед беснующейся толпой, и простирает над ними руки, и улыбается, как удав.
По левую руку от Бабы Шахти стоит верный начальник полиции в позе мужика. На правую руку Бабы Шахти насажен чиновник, через которого он будет всем заправлять. Тряся рукой с улыбающимся чиновником, Баба Шахти говорит, что он за нас, за вас, за рабочих, за бедных, за больных, за работу, товарищи.
Дев слушает его из толпы, наливаясь охлаждённой яростью. Когда он, налитый до краёв, возвращается к себе в храм, там говорят, что Баба Шахти скомандовал храм закрыть и всех прогнать. Ну либо храм должен заплатить денег. Дев стоит весь мокрый от перелившейся через все края ярости. Теперь ему нужно последовательно решить две задачи: а) — спасти храм от закрытия, б) — всех потом убить.
Он в последний раз приходит на свои подпольные бои, говорит организатору, мол, всё по старой схеме, а сам ставит все собранные храмом пожертвования на себя и выходит на ринг. Коварная обезьяна!
Дев вырубает сначала одного соперника, а потом второго — бонусного, забирает выигрыш, и теперь храм может не клянчить деньги, а как состоятельный парень — заплатить за себя.
Первый пункт плана выполнен, на очереди второй — с убийствами. Дев возвращается в первый бордель, поскольку все злодеи, включая начальника полиции и Бабу Шахти, собрались там — у них саммит, вечеринка, ну а потом уже пробирки, шелковый филей... ну что я рассказываю, и так всё понятно.
Впервые в жизни Дев идёт куда-то не один. За ним, хоронясь в тенях, следует отряд разодетых в цветастые звенящие одежды боевых хиджра из храма. Дев — это первая линия атаки, а хиджры в танцевальном — вторая.
В борделе Дев как бы повторяет свой трудовой путь, но теперь он не моет посуду, а дерется. Сначала дерется на кухне, потом в общем зале, ну и постепенно поднимается до вип, тыкая всех ножами, прижигая лицом к плите и раздавливая кадыки.
В вип-зале Дева окружают как-то уж слишком много людей и он понимает, что может не справиться. Но тут подоспевает вторая линия атаки. Хиджры в цветастом и в зверских собачьих масках врываются и устраивают злодеям кровавый Дивали.
Дев освобождается от драки сразу со всеми злодеями и собирается двинуться дальше, к начальнику полиции. Их ненадолго прерывает сцена, в которой Квини, владелица борделя, пытается застрелить Дева за то, что он нанес ей всяческий ущерб, но её убивает подносом по голове девушка с самым шелковым филеем во всём заведении.
Дев благодарит девушку взглядом и уезжает на лифте.
В следующем помещении Дев в честной рукопашной схватке убивает начальника полиции. Никаких коварных приёмов и лишних разговоров, просто бух, бух, бах, гематомы, кровоизлияния, множественные травмы, немного асфиксии, смерть.
Дев снова уезжает на лифте.
На последнем этаже его ждёт Баба Шахти, который сидит и плюхает ножкой в маленьком бассейне. Он знает свои сильные стороны, поэтому начинает задвигать Деву телегу про гнев, который не принесёт мира его душе. Поплюхав ножкой, Баба Шахти подбирает с пола свои деревянные сандалии и, медленно подходя, рассказывает Деву про сандалии, как будто всё это одна непрерывная история.
А потом вдруг резко выхватывает из сандалия острую шпильку и шпилит ей Дева прямо в солнечное сплетение. И ой какое у него при этом неприятное лицо! Как будто одной шпильки мало, Баба Шахти выхватывает вторую шпильку и хочет зашпилить Дева во.. во второе солнечное сплетение.
Но Дев подставляет ладонь. Ладонь прошпиливается, но Дев выворачивает руку Бабы Шахти, роняет его самого на пол, выхватывает шпильку из руки и начинает множественно шпилить Бабу Шахти в грудь.
Из последних сил Баба Шахти просит, чтобы Дев его простил и пощадил. «Бох простит!» — восклицает Дев и контрольно зашпиливает Бабу Шахти шпилькой в лоб.
Дев встает, ловит последний, отпускающий грехи флэшбек, и победно валится из кадра куда-то влево.
