А зори здесь тихие…⁠⁠

Многих талантливых писателей тема Великой Отечественной войны волновала ещё не один десяток лет после окончания ужаса, который им довелось пережить. Одной из самых волнующих книг о войне является повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие», по которой был снят одноименный фильм. Картина потрясает до глубины души даже самого стойкого зрителя.

Великий кинодраматург Станислав Ростоцкий родился в 1922 году и о горестях войны знал не понаслышке. Участие в Великой Отечественной оставило навсегда отпечаток в его душе, что он и отразил в своей картине. Он сам прошел войну, и ему спасла жизнь женщина, медсестра, вытащив его, раненого, с поля боя. Она тащила раненого солдата несколько километров на себе. Отдавая дань уважения своей спасительнице, Ростоцкий снял картину о женщинах на войне.

Тема фильма: «Эх, бабы, бабы, несчастный вы народ! Мужикам война эта – как зайцу курево, а уж вам – то…». Идея фильма: « А про себя подумал: не это главное. А главное, что могла нарожать Соня детишек, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом». Ростоцкий был для актрис как старшина Васков для героинь фильма. Съёмки проходили в сложных климатических условиях и все тяготы они проходили вместе. Так, в сцене прохождения через болото вместе с девчонками каждое утро в жижу с присказкой «баба сеяла горох — ух!» шел режиссер, слегка поскрипывая протезом, оставшимся у него после ранения.

В киногруппе было много фронтовиков, поэтому перед утверждением актрис на роль был устроен кастинг с голосованием за каждую девушку. Пять девушек-зенитчиц, пошедшие за Васковым в лес, — это пять точных портретов эпохи.

Железная Рита Осянина (И. Шевчук), вдова молодого командира. Дерзкая красавица Женя Комелькова из «комсоставской» семьи(О. Остроумова). Молчаливая лесникова дочка Лиза Бричкина (Е. Драпеко). Тихая Соня Гурвич, отличница университета с томиком Блока в солдатском мешке(И. Долганова). Детдомовка Галя Четвертак (Е. Маркова).

На роль старшины Васкова режиссёр хотел пригласить известного исполнителя. Рассматривалась кандидатура Георгия Юматова. Потом появился молодой артист столичного Театра юного зрителя Андрей Мартынов. Его и утвердили на роль.

Вначале режиссер сомневался в выборе актера, но Мартынова тайным голосованием утвердила вся съемочная группа, в том числе осветители и работники сцены. Для съемок Мартынов даже отрастил усы. С режиссером они условились, что у Васкова в фильме будет своеобразный говорок — местный диалект, а поскольку Андрей родом из Иваново, ему было достаточно просто говорить на родном. Роль старшины Васкова в фильме «А зори здесь тихие…» стала для него звездным дебютом — 25-летний актер сыграл 40-летнего старшину удивительно естественно.

Андрей Мартынов открыл в своём старшине Васкове замечательную человеческую глубину. Когда старшина истошным криком: «Лягай!!!» обезоруживал немцев, в кинозалах вспыхивали аплодисменты.

Картину отправили на Венецианский фестиваль. Этот праздник кино запомнился на всю жизнь.

На предварительном просмотре для журналистов Ростоцкий пережил ужасные минуты. До этого был показан двухсерийный турецкий фильм, зрители уже осатанели, а тут им ещё показывают какой-то двухсерийный фильм про девочек в гимнастёрках. Хохотали всё время. Через двадцать минут, по признанию Ростоцкого, ему захотелось взять автомат Калашникова и всех перестрелять. Расстроенного режиссёра вывели из зала под руки.

На следующий день был просмотр в 11 часов вечера. «Зори…» длятся 3 часа 12 минут. «Я прекрасно понимал, что картина провалится: две с половиной тысячи людей, смокинговый фестиваль, картина идёт на русском языке с итальянскими субтитрами, перевода нет, — делился своими впечатлениями Станислав Ростоцкий. — Я шёл в своём смокинге, который второй раз в жизни надел, и меня держали под руки, потому что я просто падал. Я решил, что буду считать, сколько людей уйдёт с картины. Но как-то не уходили. А потом вдруг в одном месте раздались аплодисменты. Самые дорогие для меня. Потому что это были аплодисменты не мне, не актёрам, не сценарному мастерству… Вот этот враждебный зал в Италии, он вдруг стал сочувствовать девочке Жене Комельковой и её действию. Это было самое главное для меня».