- Погляди - ка, тут у меня кусок ихнего асфальта, это ореховая паста НУТЭЛА, а вот моток медной проволоки. Качественный заграничный товар! Ты проходи, не стой в сенях! - Аристарх Никодимыч широким жестом пригласил меня в свою избушку.
- Спасибо сосед, уж и не думал, что вы пригласите меня к себе в гости, полюбоваться на европейские диковинки. Ей богу, как в музее теперь у вас! - я неловко скинул сперва один худой валенок, потом второй. Поправил на ногах жиденькие портянки и скромно зашёл внутрь полутёмного жилища, в дальнем углу которого, догорала чуть живая лучина.
Сосед, как в оперетточном гардеробе, помог мне снять серенький зипун, небрежно кинул его поверх сундука, сплетённого из лыка, и подтолкнул меня в центральную часть избы.
На кривоногом дубовом столе, стояла фанерная поШтовая коробка поменьше, а под столом громоздилась огромная коробка из досок. На ней чёрной краской было выведено:
Откуда: из-за границы
Куда: Московская область, деревня Худиново, дом номер 4.
Иванову Аристарху Никодимычу.
Внизу криво дописано, той же краской:
Дяде Аристарху, от племянника!
Вот чудо - чудное! Я таких коробок отродясь не видел. Вот повезло соседу, что у него племяш Минька Строганов, работает на танке мехводом в зоне проведения специальной операции. Такие классные подарунки шлёт своему родственнику.
Аристарх Никодимыч, выдержал театральную паузу и достал из коробки, которая стояла на столе, кусок наисвежайшего асфальта. Полюбовался недолго, и кинул его на несколько секунд в печь, рядом с горячим чугунком. Буквально, через несколько секунд, избу наполнил совершенно изумительный и сумасшедший аромат свежеиспеченного асфальта.
- А? , как тебе такое Сосед? Это тебе одновременно и хруст французской булки, и запах немецкого брецеля, и ещё немного от итальянской чиабатты что-то здесь есть. Представь себе, а ведь лежал этот кусок где-то под Харьковом. Лежал и ждал своего часа!
Я подхватил этот уникальный кусочек европейского мира и стал жадно вдыхать его арматы, представляя при этом, как топтали его забугорные тёти и дяди. У меня усилилось слюноотделение и сосед усадил меня за стол:
- Чего уж там, садись. Перекуси со мной. Я сейчас и настойку из Борщевика принесу, и плов ежевичный уже кажись готов.
Аристарх Никодимыч, водрузил на стол мутную четверть своей забористой настойки, в которую он для "букету" (по совету одного сомелье), добавлял струю бобра. Это уничтожало вредоносную функцию Борщевика и помогало заодно в борьбе с мужским бессилием.
Мы выпили, оба поморщились. Сосед занюхал куском асфальта и протянул его мне, чтобы я сделал тоже самое. Потом он зачерпнул деревянной ложкой в чугунке ежевичного плова и положил себе в тарелку это диетическое блюдо, а затем мне. Мы начали жадно есть. Ежи были хороши! Наисвежайшие экземпляры.
- Марфушка моя собирала, - чавкая произнес сосед, видя с каким удовольствием я поедаю эту колючую лесную фауну обсыпанную рисовой флорой, - все руки исколола, но оно того стоит. Правильно я говорю?
- Мммм! Ресторанное блюдо! Вкусно, аж пальчики откусишь! - я показал большой палец.
Так мы и обедали. Выпьем Борщевика бобрового, занюхаем куском асфальта заграничного, крякнем от удовольствия, и закусываем ежом отечественного производства. Животного хитрого, но вкусного!
Наелись, и четверть незаметно опустела, вслед за чугунком.
- Но это ещё не всё, настало время десЭрта! - Аристарх достал из печи противень с караваем и отрезал от него два тонких ломтя. Этим же ножом залез в банку с диковенной нутЭлой и сделал два бутерброда, намазав их тонким слоем ореховой пасты:
- Пирожное - сия штука называется. Моя Марфушка, уже пол банки слопала бесстыдница. Говорит, что паста эта вкуснее киселя из мёда и заячьих лап.
И таки да, это было божественно! Я жевал закрыв глаза и думал, отчего у нас не придумали ещё этот дурацкий асфальт? Почему арахис на пасту не выращивает правительство в наших заболоченных местах? Отчего такая чёрная несправедливость? Где европейская солидарность? Если бы не отправили Миньку мехводом туда, то и не узнали бы, что помимо ежей, есть ещё мировая кулинария...
- Вот ещё смотри! - Аристарх достал из малой коробки моток медной проволоки., - Ценнейшая вещь! Племяш написал, если кинуть его в кадку с водицей на ночь, то все микробы умрут там. И живые и мертвые. Вода от этой чудо - меди дизинфикцируется. Если той водой помыть голову, то через две недели вырастает на голове целая шевелюра, и волоса прям и лезут со всех сторон. Становишься похожим, на иностранных актёров, которые у нас по радио выступают в доме культуры. А если допустим у кого сердечная хворь, или ежовая язва, или того хуже печёночные колики внутри организма, то надо стакан принять этой чудо - водицы и приложить медную эту проволоку к больному месту, то сразу же, как рукой снимает любую хворь. А можно ещё браслет сделать на запястье, и тогда начинается правильный сердечный ритм в районе груди и трезвость мысли приходит. Поэтому, я как есть, так разумею: Панацея от всех напастей и путь к здоровью нации. О, как!
Я немигающим взглядом, смотрел на этот чудесный артефакт. Вспомнилась мне Хозяйка медной горы, не зря об ней цельную книгу накорябали. Значит и она была в курсе, что даже язву можно вылечить этой Панацеей...
- Но это ещё не все европейские диковинки! Сейчас ты в обморок упадёшь, дорогой соседушка, - Аристарх Никодимыч загадочно мне подмигнул, икнул и хлопнул своей огромной ручищей по большому поШтовому ящику под столом, вокруг которого валялись обглоданные нами, колючие шубки ежей...
Аристарх Никодимыч кряхтя вытащил поштовый ящик из под стола, взял ржавую фомку и без труда, начал отщёлкивать с коробки защитные доски:
- Этот предмет, Минька описал в сопроводительном письме, чудо - чудное. Вершина Западной цивилизации. Жан Жак Руссо и Вольтер такими пользовались. Название сложное - Сральная Фарфоровая чаша или по простому - UNITAZ! Кто-то в Европе, чай из неё пьёт, а некоторые используют сей девайс вместо срамной дыры. Вот погляди...
Моему взору предстал предмет необычной формы, напоминающий белого лебедя. От него шёл такой свет, что я зажмурил глаза. Глянцевый фаянс, а по ихнему - фарфор, заставлял забыть обо всём на свете. У меня путались мысли, и я нервно чесал немытую грудь под нестиранной косовороткой. Мне хотелось припасть на одно колено и дать клятву верности всему европейскому, но я сдержался - слишком много крамолы за один вечер.
Фарфоровое судно манило меня. Я пытался сопоставить реальность с фантазией, мозг работал на пределе возможностей. Я не мог никак себе представить, что можно справить нужду в это произведение искусства. Нет, я там понимаю нагадить за клубом, на фрагмент старого забора, но это... Как это?
Снять портки и прислонить свою немытую пятую точку туда, где возможно совсем недавно сидели Руссо и Вольтер? Туда где сидит вся Европа? И не это ли надо выставлять в Лувре и приглашать туристов из стран Азии, чтобы они узрели, что гадить в позе орла неэстетично?
- Фаянсовый UNITAZ из фарфора. Вот ещё бачок для смыва, но с ним я пока ещё не разобрался, - честно признался Сосед, и отставил его в сторону, - Марфуша! Марфуша беги сюда. Посмотри на это чудо!
Прибежала жена Аристарха, и получив необходимые инструкции, села на него сверху, задрав юбку. Попрыгала, и засмеялась:
- Срамота, да и только!
Мы вышли с Аристархом на улицу. Он тащил унитаз, а я бачок от него. Дошли до уличного нужника.
Никодимыч открыл кривую дверь сортира и выгнал облако мух, которое кружило над дырой в полу.
- Я им сейчас покажу Европу. Покажу Жан Жака. Мы мля ещё дальше шагнём, мы совместим наши #опы с ихним фарфором!
Я с восхищением смотрел на работу своего соседа. Он раскидал вокруг дыры старые газеты "Деревенская Воля" и ровно по центру водрузил белого лебедя. Это было, как минимум, великолепно.
В центральной части нашей страны, высилась фаянсовая вершина интеллектуальной мысли всего западного мира! Там можно было сидеть со спущенными штанами, отбиваясь от мух, и думать о судьбе мира.
UNITAZ - это конечно же величайшее изобретение человечества, ведь только благодаря ему, простой русский человек, может познать философию западного мира. Не в позе орла, а именно ощутить себя роденовским мыслителем. Не меньше!
Аристарх Никодимыч долго вертел в руках сливной бачок и пытался приляпать его и сверху и снизу. И так, и сяк. Матерился и весь перепачкался. Потом плюнул и сказал:
- Это наверное ваза для цветов, идёт в придачу к унитазу. Они наверное сидят на очке и нюхают розы, где-то в Париже. Жене отдам, пусть на подоконнике растит декоративный Борщевик. И то польза будет, не пропадать же добру?
Я пожал плечами. Розы и Борщевик меня мало интересовали, моё сознание было занято европейскими ценностями, которые в данную минуту меняли моё самосознание!
- Марфушка! Марфушка! - заголосил сосед, - иди обнови новинку. Почувствуй себя мамзелью.
Я не спал всю ночь. Ворочался на печи, и нервничал. Злился на Миньку, который служил мехводом танка и высылал родным такие подарунки!
Можно их и занюхивать, и запивать, и прикладывать, и намазывать на хлеб, и растить цветы, и самое главное садить свою пятую точку на фаянсовое безобразие. И делать это так-же, как делают это настоящие европейские граждане, которые таскаются бесконечно по музеям и театрам.
Решено!
Завтра пойду в военкомат, пусть меня запишут. Вот жена удивится, когда получит свой первый кусок заграничного асфальта, а там уж и не за горами и UNITAZ будет ей, и сливной бачок для рассады, и полное ощущение того, что мы тоже часть европейского мира.
И пусть все соседи завидуют, видя у себя под ногами жуткую дыру прошлого мира....