Сценарий про мальчика, который отважно бросился на поиски отца, написали Эмиль Боагинский и Андрей Битов. По сюжету 10-летний мальчик узнаёт, что его отец находится в СССР, и решает его отыскать.
Ради этого он отправляется в одиночку в Советский Союз, где проезжает через всю страну и оказывается в Ленинграде. Ну а судьбоносными для него оказываются две встречи с советским клоуном, который дважды помогает ему.
Тихару Инаёси, насколько я знаю, больше в кино не снимался.
…В Москве меня познакомили с Тарковским. В первый момент он показался мне слишком молодым и несолидным. Передо мной стоял симпатичный парень, худощавый, в белой кепочке. Но когда он начал говорить о фильме, об эпизодах, в которых я должен сниматься, я понял, что это серьезный и даже мудрый режиссер. Тарковский был весь в работе, и ничего, кроме фильма, для него не существовало. Вместе с ним мы пошли в гримерный цех. Более часа примеряли мне различные бороды, усы, парики.
Наконец я увидел себя в зеркале пожилым, обрюзгшим человеком с редкими волосиками на голове, с бороденкой, растущей кустиками.
В костюмерной мне выдали черную шапочку, и получился я монах с печальными глазами, плюгавенький и забитый.
Мои два эпизода отсняли за четыре дня. Первый дался легко. На совершенно белом фоне монастырской стены мечется Патрикей — четкая фигура в рясе, и уговаривает мастеров скорее начать роспись стен монастыря.
На съемках "Андрея Рублева"
А во время съемки эпизода "Пытка Патрикея" мне пришлось помучиться.
Эпизод начинался с того, что Патрикей стоит привязанный к скамейке. Видимо, пытают его уже давно, потому что все его тело покрыто ранами и ожогами. Ожоги и язвы требовалось воспроизвести как можно натуральнее. Для этого мою кожу покрывали специальным прозрачным составом, который быстро застывал. Эту застывшую пленку прорывали и в отверстия заливали раствор, имитирующий кровь. Гримировали более двух часов. Вид получился ужасный. Помню, после первого дня съемок, торопясь домой, я решил поехать со студии не разгримировываясь.
Приехал домой и разделся. Домашние чуть в обморок не упали.
Когда снимали сцену пытки, актер, играющий татарина, подносил к моему лицу горящий факел. Понятно, факел до лица не доносился, но на экране создавалось полное впечатление, что мне обжигают лицо.
Снимали мой план по пояс. Начали первый дубль. Горит факел, артист, играющий татарина, произносит свой текст, а я кричу страшным голосом все громче и громче. Кричу уже что есть силы. Просто ору.
Все наблюдают за мной, и никто не видит, что с факела на мои босые ноги капает горячая солярка. Я привязан накрепко, ни отодвинуться, ни убрать ногу не могу, вращаю глазами и кричу что есть силы.
(Когда боль стала невыносимой, я стал выкрикивать в адрес татарина слова, которых нет в сценарии.)
Наконец съемку прекратили. Подходит ко мне Андрей Тарковский и говорит:
— Вы молодец! Вы так натурально кричали, а в глазах была такая настоящая боль. Просто молодец!
Я объяснил Тарковскому, почему так натурально кричал. Показал ему на свои ноги, а они все в пузырях от ожогов.
На съемках "Андрея Рублева"
В "Андрее Рублеве", как и в фильме "Ко мне, Мухтар!", мое первое появление на экране поначалу вызывало в зрительном зале смех. Зритель готовился увидеть комедийные трюки.
Спустя несколько лет, работая над одной картиной вместе с талантливым оператором Вадимом Юсовым, снимавшим и "Андрея Рублева", в разговоре с ним я вспомнил об этом смехе.
Юсов внимательно меня выслушал и сказал:
— Вот пройдет много лет, и вас как комедийного артиста забудут. А картина "Андрей Рублев" будет идти. Со временем сцену будут воспринимать как нужно.
Отрывок взят из книги Юрия Никулина "Почти серьезно…"
Юрий Никулин и Людмила Гурченко на редкой фотографии 1976 года. Всегда приятно видеть лица любимых с детства замечательных наших артистов. Вместе артисты снялись в военном фильме Германа "Двадцать дней без войны". Светлая память гениальным Советским актерам.
Зимой 1964 года кинокомпания «Мосфильм» приступила к съёмкам художественного фильма «Ко мне, Мухтар!». Это была лента о дружбе и взаимной преданности лейтенанта милиции Николая Глазычева и отважного пса по кличке Мухтар. Главные сцены фильма о нелёгкой службе человека и собаки, которые совместно обезвредили нескольких опасных преступников, снимались в подмосковной Кашире на суровой зимней натуре.
Мороз, снег и сугробы были настоящими. Сильную метель создавал огромном ветродуй – мощный мотор с самолётным пропеллером. Ну и, естественно, актёры и сотрудники съёмочной группы мёрзли во время работы. Поэтому были вынуждены прерывать съёмки и отогреваться в тёплых помещениях. И вот там всем продрогшим киноработникам поднимал настроение Юрий Никулин – исполнитель роли милиционера Глазычева. Он веселил народ своими уникальными анекдотами.
Кадр со съемок «Ко мне, Мухтар!», 1964 год
Актёру Льву Дурову, который в том фильме играл рецидивиста по кличке «Рыба», особенно запомнился один редкий анекдот от Никулина. Вполне возможно, что Юрий Владимирович сам его придумал. Ведь он был большим мастером на шутки-экспромты. Вот как Дуров вспоминал ту весёлую историю.
Лежали они все вповалку в тулупах в какой-то маленькой комнатке. Мороз был жуткий – даже собаки выли от холода. И вдруг раздался голос Юрия Никулина: «А у нас сейчас в цирке один артист готовит номер: гигантские черепахи!»… Наступила гробовая тишина, даже собаки замолчали. Всем стало интересно – что же такого грандиозного могут показать на арене черепахи?
Кадр со съемок «Ко мне, Мухтар!», 1964 год
Никулин продолжил: «Дрессировщик выходит в белом жабо, бьёт кнутом, и на манеж выползают восемь огромных черепах. Они делают полный круг. Артист говорит: «Ап!» – и они все встают на задние лапы...» Обведя взглядом притихших коллег и выдержав долгую паузу в абсолютном молчании, Юрий Никулин добавил: «Восемь часов идёт номер...»
После этих слов у всех присутствующих от хохота началась истерика.
Об этом рассказал продюсер картины Гевонд Андреасян
Деталей не так много, но пока известно, что знаменитая легенда советского кино будет одним из основных персонажей нового фильма, над созданием его образа работали восемь месяцев.
В популярнейшей комедии 1968 года «Бриллиантовая рука» лейтенант милиции Володя вручает во время встречи Семён Семёнычу пистолет: «На всякий пожарный случай. Заряжен холостыми». Что же за пистолет получил Семён Семёныч?
В 1968 году основным пистолетом в милиции СССР (да и в армии тоже) был ПМ – пистолет Макарова. Массовый, надёжный, компактный, лёгкий (730 граммов). Резонно было бы предположить, что Семён Семёнычу дали именно такой пистолет, правда?
Пистолет Макарова, ПМ
Но в кадре – явно другой пистолет, с «квадратным носом» затвора и слегка выпирающим стволом – не похоже на изящный зализанный силуэт «Макарова». Да и на рукояти у пистолета в фильме зацеп, которого у ПМ никогда не было:
Это «Беретта М1934», находившаяся во время Второй Мировой войны на вооружении итальянской армии.
«Беретта М1934»
Трофейная «Беретта 34» высоко ценилась нашими бойцами в качестве подарка или сувенира – очень маленькая (150 мм) и лёгкая (всего 660 граммов), с магазином на 7 укороченных патронов 9х17 мм «Корто». В боях наши солдаты этот пистолет почти не использовали: в отличие от немецких пистолетов, к «Беретте» было трудно найти боеприпасы.
В кадре, когда жена Семён Семёныча после вечеринки в ресторане «Плакучая Ива» роняет пистолет на пол, на рукояти видны латинские буквы «PB» – то есть «Пьетро Беретта».
Интересный факт: компания «Фабрика д'арми Пьетро Беретта» – это самая старая оружейная компания в мире, благополучно существующая и по сей день. Первый официально документированный заказ этой компании – на 185 стволов для аркебуз – был сделан в 1526 году, ещё до рождения Ивана Грозного!
Битва при Лепанто (фрагмент)
В знаменитой морской битве при Лепанто в в 1571 году (в этой битве, между прочим, отличился Мигель Сервантес, писатель, автор книги о Дон Кихоте) все стволы ружей венецианского флота были производства компании «Беретта».