Экстравагантный браслет в форме готической короны
Состоящий из пяти арок, он украшен драгоценными камнями и сложной резьбой. Сделан в Австрии в 1870 году.
Состоящий из пяти арок, он украшен драгоценными камнями и сложной резьбой. Сделан в Австрии в 1870 году.
От реальности к фантазии
Роберт Дункан Милн родился в Купаре (Шотландия) в обеспеченной семье, был сыном священника и получил прекрасное образование. Но, проявив талант к изучению классической литературы, он бросил Оксфордский университет и в 1868 году решился на смелый шаг - отправился в Америку, в бурно развивающийся штат Калифорния, где его ждала жизнь, полная приключений.
После нескольких лет работы поваром, рабочим и кочующим пастухом, по-настоящему живя жизнью Нового Запада, он возвращается к изобретательской деятельности в 1874 году, запатентовав ряд идей, одна из которых, казалось, должна была сделать его богатым. Но этого не произошло.
Когда мы только узнали о нем, он уже превратился в журналиста и писателя, публикуя рассказы о своих скитаниях в уважаемом издании «Аргонавт», которое на долгие годы стало его литературным домом, расположенным в городе, который стал его физическим домом: Сан-Франциско. Соединившись с восточным побережьем Тихоокеанской железной дорогой в 1869 году, его население за последующие 20 лет удвоилось. Тогда, как и сейчас, это было место для инноваций и нового мышления. Мысли Милна были созвучны этому.
Сохраняя тот же документальный стиль, Милн начал писать истории, которые отличались буйной фантазией и насыщенностью новыми научными знаниями. Зачастую в них рассказывается о событиях, свидетелем которых он стал или с которыми столкнулся в кругу своих знакомых, в том числе о глобальных взаимосвязанных системах коммуникаций и способности видеть прошлое через движущиеся картинки. Он также предвидел телевидение, дистанционное наблюдение, мобильные телефоны и всемирную спутниковую связь, не говоря уже об изменении климата, научном терроризме и войне с беспилотниками, криогенике и молекулярной реорганизации организма.
В 1881 году он публикует книгу «Палеоскопическая камера», в которой сталкивается с фотографом по имени Миллбэнк во время посещения красивой церкви Сан-Ксавьер-дель-Бак в Аризоне, недалеко от мексиканской границы. Миллбэнк сделал необычное открытие: при правильном использовании его фотосистема может запечатлеть образы прошлого благодаря резонансу световой энергии в стенах. Просунув голову под черную ткань камеры, писатель видит, как годы событий проносятся мимо в ускоренном темпе: образы, которые Миллбэнк может сфотографировать.
Милбанк описывается как «довольно высокий и слегка сутулый человек в свободном синем пиджаке и надвинутой на глаза шляпе, над которой возвышается бронзовое и сильно бородатое лицо». Хотя он живет в Сан-Франциско, он «путешествует то тут, то там по Мексике и Центральной Америке». Для любого человека, хорошо знакомого с событиями до появления кинематографа, уже прозвучат громкие звоночки о том, что есть реальный человек, который очень хорошо подходит под это описание: Эдуард Майбридж.
Эдуард Майбридж 1876 год
Последовательные снимки животных и людей в движении, сделанные Майбриджем, стали культовыми, но у него уже была солидная репутация фотографа, который мог запечатлеть то, что не удавалось другим. После того как в начале 1875 года Майбридж был оправдан за убийство любовника своей жены на экстраординарных основаниях оправданного убийства, он надолго исчез в Центральной Америке, позже выставляя сделанные им снимки. Именно через пять лет после возвращения в Сан-Франциско он снял первую из своих знаменитых серий, спонсированных Леландом Стэнфордом (который был тесно связан с «Аргонавтом»), а затем создал способ их проецирования с помощью своего «Зоопраксископа».
Весьма вероятно, что Милн был свидетелем одной из его наглядных лекций, возможно, даже проводил время с Майбриджем и был хорошо знаком с его историей. Но даже если Майбридж просто снимал короткие циклы движения, Милн видел возможности фотографии, позволяющей запечатлеть историю в живых деталях.
Раскрытый секрет
К этой теме Милн вернется с еще более провидческими подробностями восемь лет спустя, когда в том же издании появится рассказ «Эйдолоскоп». Здесь рассказчик встречает знакомого изобретателя - мистера Эспи, который занимает одинокий выставочный стол на Парижской выставке. Он утверждает, что у него есть устройство, которое может воспроизводить визуальные сцены из прошлого так же, как фонограф воспроизводит аудиозапись. Скептически настроенный рассказчик проводит Рождество в загородном доме своего друга и просит мистера Эспи провести демонстрацию, в результате которой раскрывается страшная тайна. В этом случае все образы идут в обратном порядке, как в фильме на перемотке.
Милн не мог бы выбрать более подходящее место для встречи с мистером Эспи. В ретроспективе Всемирная выставка в Париже 1889 года представляется необычайным слиянием тех, кто впервые попытался запечатлеть движение с помощью фотографии, и тех, кто продолжил это дело.
Парижская выставка 1886 года
У Эдисона была впечатляющая экспозиция, и в августе он отправился туда из Нью-Йорка, чтобы провести в этом городе целый месяц. В Орандже, штат Нью-Джерси, его рабочие все еще пытались и не смогли записать микрофотографии на цилиндр (подобие фонографа). Но в Париже он провел время с Жюлем-Этьеном Мареем, который использовал бумажную пленку и первые материалы, похожие на целлулоид, для съемки своих «хронофотографических» последовательностей. По возвращении Эдисон приказал начать эксперименты с рулонами пленки, и так началась работа над созданием Кинетоскопа.
Но это было еще не все. На выставке также был представлен Электрический Тахископ Оттомара Аншютца с его короткими, но невероятно яркими движущимися картинками, с которыми также будут экспериментировать работники Эдисона. Во время пребывания в Париже Эдисон был почетным гостем на ужине в честь 50-летия фотографии, где присутствовали не только Марей, но и Антуан, Огюст и Луи Люмьер, которые через шесть лет станут его прямыми конкурентами.
В это же время на экспозиции находился еще один посетитель, вероятно, неизвестный всем вышеперечисленным: Уильям Фризе-Грин. Помимо совершенно новой Эйфелевой башни, научных экспонатов, фотографического конгресса и удовольствия от Парижа, у Уильяма была еще одна причина чувствовать себя взволнованным и счастливым. За месяц или два до этого он завершил создание прототипа кинокамеры с движущимся изображением и вместе со своим соавтором - инженером-строителем Мортимером Эвансом - получил предварительный патент. Пока он осматривал достопримечательности, в Лондоне производители научных приборов Légé & Co уже работали над Mark II - камерой с большей емкостью и более высокой скоростью работы, которая должна была быть готова в сентябре.
От фантазии к реальности
Значит, инстинкты Милна были на высоте. И хотя его видение способа не только записывать настоящее для будущего, но и запечатлевать прошлое до сих пор не реализовано, есть один момент, когда его история - которая была воспроизведена во многих изданиях - оставила неизгладимый след в будущем кино.
Первыми, кто создал кинокамеру и проектор, с помощью которых снимали фильмы и показывали их публике, были не братья Люмьер. Да, вы правильно меня поняли: в премьере «Синематографа Люмьера» 28 декабря 1895 года не было ничего такого, что могло бы стать значительным событием или началом киноиндустрии. Эта честь принадлежит группе людей, в которую входили Вудвил Лэтэм и два его сына, а также бывшие работники компании Edison Уильям Диксон и Юджин Лауст. В мае 1895 года в Нью-Йорке начались их публичные кинопоказы, которые затем распространились по многим американским городам.
Когда первые результаты были показаны прессе, их назвали «Паноптикон» (или «Пантоптикон»), но это было путаное и слишком часто употребляемое слово, которое уже применялось к различным формам развлечений, включая волшебный фонарь. В течение следующих недель они искали подходящее впечатляющее название, чтобы выпустить его на всеобщее обозрение.
Они нашли его, окрестив свой проектор «Эйдолоскопом». Милн, должно быть, был счастлив.
Американский историк научной фантастики Сэм Московиц, опубликовавший единственную посмертную антологию работ Милна в 1980 году, назвал его, по сути, первым писателем-фантастом, работавшим полный рабочий день в Америке.
У нас в России, слав Богу, еще остались люди, приветствующие положительный талант из любой страны и из любой эпохи. Большинство работ Роберта Дункана Милна вошли в сборник его произведений "Вопрос взаимности". Начинается он с рассказа "Современное одеяние Нессуса" - первого произведения выдающегося шотландца, его, можно сказать, проба пера с очевидным влиеянием модного тогда романтизма и готики. Следующие его произведения можно назвать настоящей научной фантастикой!
На сегодня все. Ваш Дионисий!
Каждый в детские годы знакомился со сказочными произведениями, посредством чтения, просмотра анимационных и/или "обыкновенных" фильмов по мотивам или через устные рассказы родителей и бабушек и дедушек (что в наши дни встречается всё реже). Множество шаблонов, заложенных в этих в общем-то простых историях, ввиду их крайней распространённости как материалов для помощи в формировании личности ребёнка, знакомы практически всем. Один из примеров такого клише - злая мачеха, причиняющая вред в отношении к неродному ребёнку, чаще всего женского пола, который есть главный герой. Происходит это, как правило, оттого, что мачеха крайне черства и эгоистична и готова на что угодно, лишь бы покончить с мешающей ей в каком-либо плане главной героине или использовать её для своих эгоистичных интересов. Для детей такой антагонизм в сказке должен служить яркой демонстрацией очевидно негативных и позитивных черт личности, которых следует избегать в себе и окружающих. Образ же "ненастоящей" матери как антагонистки используется с целью интуитивно обозначить её холодность и нелюбовь к героине - один из архаичных подсознательных паттернов нашего мышления, существующий с доцивилизационных времён, отвергает неродных детей как носителей генов иных людей, а не наших собственных. И хотя в действительности мачехи и отчимы далеко не всегда плохо относятся к своим падчерицам и пасынкам, данный сказочный лекал знаком с детва большинству и заставляет автоматически ассоциировать слово "мачеха" с не самыми приятными вещами.
Следуя этому шаблону в контексте Китая XIX - XX столетий, можно вполне чётко увидеть ряд, состоящий из деятелей, которые играют роль или "злой эгоистичной мачехи", или "любящего родителя" по отношению к стране и её народу. А кто-то в ряду стоит посередине между этими категориями, что, в отличие от вымышленных идеальных историй, для реальности, в особенности политической, совершенно не редкость. Конечно, в политическом контексте не существует понятий "злой" и "добрый", это лишь условное обозначение, а речь идёт строго про то, сколько пользы руководитель принёс стране. Об этом и в целом о трансформациях Китая в указанную эпоху я расскажу в представленной зарисовке.
Китай как таковой - уникальный случай существования нации и государства. Он является в сущности своей даже не столько страной (хотя и ей тоже), сколько огромным цивилизационным пространством, которое объединено культурой, письменностью, социальными и политическими концепциями и многим другим. Центробежные силы здесь настолько сильны, что китайская имперская идея имеет огромную традицию, по непрерывности побившую все рекорды. Хотя можно привести как примеры столь же долгой истории мощного государства Иран и Римскую империю, Китай их все же, на мой взгляд, превосходит, ибо Римская держава, несмотря на более чем две тысячи лет (включая и Византию) истории единого государства, более не существует, а Иран потерял большую часть прежних мощи и влияния. Китай же по сей день выступает как огромная экономическая сила, региональный гегемон с претензией на мировое господство и держава с огромным культурным наследием. Иными словами, это наверное единственная древняя империя, дожившая до наших дней в прежнем величии. Конечно, изменения были, и нынешние КНР и Китайская республика (будет не вполне честно упомянуть только одного из них) и держава Хань времён проповедничества Христа имеют массу отличий, но тем не менее - так или иначе, территориальное ядро страны, язык, культура и даже некоторые особенности социальной организации, наследующей конфуцианской философии, у них явно имеют общие черты, из которых можно сделать вывод о наследовании современной страной этих элементов от более "ранней версии".
И тем не менее современный Китай утратил часть старых порядков - он более не является буквальной империй с императором, а конфуцианство не столь глубоко уже влияет на общество, как раньше, и официально не поддерживается. Причина тому - огромные изменения в государстве, произошедшие с конца XIX столетия по конец столетия XX-го. В Китае и до того случались упадок и разрушение империи, несложно вспомнить Троецарствие III столетия и хаос после падения династии Тан в начале 900-х годов нашей эры, после которых страна всё равно восстанавливалась в прежнем виде. Но не столь давно по историческим меркам произошли иные изменения, которые куда сильнее пошатнули традиционные имперские порядки Поднебесной и заставили её серьёзно менять курс.
К началу XIX столетия Китай занимал примерно такое же положение в мире, как и сейчас - был огромной державой с неоспоримым региональным влиянием, обладал исполинской экономикой (в отличие от нынешнего времени, первой в мире безоговорочно и с большим отрывом от остальных империй) и имел колоссальные производственные мощности. Правившая тогда династия Цин завоевала многие новые территории, следствием чего являются современные границы КНР, весьма отличные от тех, что были при династиях Хань, Тан, Сун и Мин.
Таковы "традиционные" границы Китая, которые были примерно одними и теми же с Античности и до XVII столетия. На карте - империя Мин (XIV-XVII века)
А такой Поднебесная стала при Цин к концу XVIII столетия. С некоторыми изменениями, современное территориальное состояние страны соответствует цинскому
Флаг династии Цин очень красив - синий дракон хочет съесть Солнце, разве не услада для глаз?
Мощные и стабильные государственная и социальная вертикали, богатейшая ресурсная и технологическая база вкупе с огромным населением (спасибо отличному климату и рисоводству) позволяли Китаю вплоть до XIX столетия быть невероятно могущественным. Но был один нюанс - все эти сотни лет и в самом Китае, и в остальном мире господствовало традиционное общество, опирающееся на монархическое устройство и аграрную экономику. Количественные преимущества Китая вместе с его довольно прогрессивными для традиционного общества устоями (так, влияние религии в Поднебесной ещё с античных времён было очень невелико в сравнении с остальным развитым миром, она была куда более светским и рациональным государством) делали его стоящим на недостижимой для остальных высоте. Но именно в эпоху правления Цин, а конкретно во второй половине XVIII столетия, путём индустриализации, Просвещения и развития капитализма Западная Европа и в особенности Великобритания начала стремительно избавляться от традиционных аграрных моделей. Это позволило многократно повысить экономическую эффективность, делая все сферы общества выходящими на качественно новый уровень со всех точек зрения. Более подробно об этом говорилось в другой работе, за конкретным описанием этого процесса лучше последовать туда. А сейчас важно понимать одно - как бы не был велик и огромен Китай, промышленное производство с его технологическим прогрессом, равным по значению изобретению земледелия и колеса на заре цивилизации, сильно обогнало его своим качеством. Государственное управление западных держав тоже превзошло конфуцианское, став более организованным и оперативным.
Эти изменения сделали Китай наконец доступным для европейского колониализма, который в первой своей стадии (XV-первая половина XVIII столетия), когда традиционные устои ещё не уступили индустриальным, оказался бессилен перед Поднебесной и не смог её покорить. Теперь же самая развитая из тогдашних империй, в которой и началась индустриализация - Великобритания, начала "обхаживать" Китай, ища пути подчинить его своей воле. И этого удалось достигнуть, ввозя в Поднебесную опиум из покорённой Лондоном Индии. Этот наркотик ещё раньше приобрёл популярность среди китайцев, но теперь империалисты и капиталисты (как бы по-ленински это не звучало, тут это наиболее точное описание данных субъектов) повысили поставки его в Китай, что стало огромной социальной проблемой.
Так выглядят снотворный мак, из которого получают опиум.
Его употребление стало колоссальной проблемой в Китае в определённый момент, чему немало способствовал британский империализм
В конце 1830-х годов цинские власти решили серьёзно бороться с наркотрафиком и уничтожили немалые партии ввезённого губительного товара, а вместе с тем начали "прессовать" в этой сфере британских торговцев. Тогда у Лондона появился повод начать войну (впрочем, изначальная инициатива напасть на Китай исходила скорее от коммерсантов и их лобби в парламенте), что привело к Первой опиумной войне 1840-42 годов, в которой куда лучше организованные и технологически развитые британские армия и флот бесцеремонно разбили Поднебесную, не дав ей и шанса. Это привело к потере части побережья, где появился Гонконг как британская колония, принуждению к невыгодным для Китая торговым условиям и в целом к серьёзному унижению китайского имперского самомнения. В дальнейшем Франция, США и Россия также "зайдут на огонёк" к Китаю, отбирая территории и ставя ему такие условия в экономических отношениях, которые значили превращение в периферию и потерю богатства и влияния. Традиционный порядок показал свою губительность для страны.
Опиумные войны (вторая была в 1856-60 годах и точно также кончилась разгромом Китая) болезненно обнажили все фундаментальные проблемы ещё недавно очень спесивой империи
Вместе с тем в Китай проникли и христианские миссионеры, которые серьёзно повлияли на народ, озлобленный своей бедностью, а также коррумпированностью и слабостью правительства Цин, неспособного справиться с внешними угрозами. В итоге в 1850 году на юге страны поднялось восстание тайпинов, которые являются результатом смешения представлений китайского крестьянства и христианской доктрины. Они во главе со своим лидером Хун Сюцюанем хотели построить справедливое общество без социального угнетения и беспредела властей. Всё-таки сильно ошибался Александр Сергеевич, называя русский бунт "бессмысленным и беспощадным". Китайский бунт, во всяком случае, куда более ярко демонстрирует эти качества - за время Тайпинского восстания многие ключевые регионы страны будут разрушены, а миллионы людей погибнут. Когда в 1864 году Цин с огромным трудом удалось подавить это эпическое возмущение, держава ослабла катастрофически - помимо людских потерь и разрушений, правительство, отчаянно нуждаясь в силах для борьбы с тайпинами, даст значительную автономию управленцам на местах, разрешив им даже набирать собственные армии. Это помогло подавить восстание, но сильно ослабило власть Пекина.
Хун Сюцюань
Тайпины будут действовать как раз в очень важных и населённых регионах, что принесёт Китаю гигантский вред
Если смотреть на картину в целом, то к 1860-м годам Поднебесная окажется в плохом положении - её международный авторитет сильно упадёт, экономика из-за отсталости от передовых индустриальных держав начнёт уменьшаться, немалая часть территорий и населения будут потеряны, а управляемость весомо ослабнет. Цинский дракон окажется в полуживом состоянии, будучи погружённым в периферию и постоянные унижения.
Казалось бы, путь очевиден - в своё время Россия, столкнувшись с похожей проблемой, пройдёт под руководством Петра Первого путь вестернизации и прогрессивных реформ, которые позволят ей возвыситься и закрепить свой статус как мировой державы. Мысль о чем-то подобном могла возникнуть и в головах китайского истеблишмента после тайпинского восстания и опиумных войн, и некоторые высокопоставленные лица действительно попытались запустить реформы. Одним из таких был, к примеру, великий князь Гун, который организовал так называемую "политику самоусиления", в рамках которой китайские студенты учили западные языки и науки, а кроме того происходили некоторые толчки в сторону индустриализации и модернизации армии и флота. Вспоминая заявленную аналогию с "плохими" и "хорошими" родственниками, Гуна можно назвать добрым и любящим, но не слишком авторитетным дядюшкой.
Князь Гун
Почему я так говорю? Потому что была у Китая того времени куда более яркая и влиятельная фигура - Цыси, вдовствующая императрица, игравшая для него роль эгоистичной злой мачехи. Фактически, после смерти императора Сяньфена в 1861 году она как самая любимая и амбициозная из наложниц покойного монарха и мать малолетнего наследника стала управлять империей. Это личность чрезвычайно интересная - пройдя путь от самой "низшей" наложницы (а в гареме императора действовала система рангов наподобие чиновничьей, что хорошо иллюстрирует уже упомянутую сложность и развитость конфуцианской системы даже в таких вещах) до матери будущего императора, а затем до регентши, Цыси отлично знала цену достижения верховной власти. Едва ли её интересовала судьба державы, скорее личные амбиции и благополучие, а ресурсы страны она рассматривала как материал для обогащения себя и увеличения своего властолюбивого эго. При этом таланта в придворных интригах и дипломатии ей было не занимать, что объясняет её возвышение над князем Гуном и высшим чиновничеством, которые не смогли ограничить власть императрицы. Цыси в своём стремлении сохранить контроль над правительством в сущности не была ни сторонницей, ни противницей реформ, а старалась ослабить обе партии, дабы исключить появление сильного конкурента во власти.
На этом изображении Цыси в царственном наряде и весьма почтенном возрасте, что намекает на крайне долгий срок её правления, которое представляло собой регентство над нескольким императорами, не имевшими никакой власти
Кстати, о консерваторах - среди чиновничества, которое в Китае традиционно, в отличие от прочих монархий, было основной элитой вместо военных и духовников, консервативные настроения и убеждённость в том, что реформировать государство необязательно и даже вредно, были очень распространены. Это может показаться контринтуитивным - мол, разве после всех унижений и катастроф, которые пережил Китай с 1830-х по 1860-ые, необходимость изменений не могла стать очевидной? Но надо копнуть глубже - в мышление этих людей. Для них все эти события были не более чем "набегами варваров", которым только посули откуп - и отстанут. Для тогдашнего китайца монгол и англичанин были суть одним и тем же - оба приходят извне и стремятся заполучить богатства Китая, прибегая к грубой силе. Веками Поднебесная была столь богата и могущественна, что думать о внешнем мире иначе для большей части элиты было невозможно. А раз европейцы - такие же варвары, что и кочевники, то значит отказываться от старого доброго конфуцианства и имперского устройства вовсе не нужно, просто "задобрить дикарей" (именно так, к примеру, официально объяснялась передача Англии Гонконга) и прекрасно жить дальше, пользуясь благами, что высшему слою давала традиционная система.
Таких субъектов, не желавших ничего менять, было очень много, и они постоянно мешали Гуну и его партии. Вкупе с интригами Цыси, которая хоть крепко и не занимала ни одну из сторон, но тоже была склонна сохранять порядки, которые, собственно, и привели её к власти, это привело к крайне слабому эффекту от реформ, сырости и половинчатости изменений. Реально цинская держава не вывела себя на новый уровень, оставаясь всё такой же консервативной застойной монархией. Максимальный эффект "политики самоусиления" - проникновение некоторых достижений прогресса вроде телеграфа и железных дорог в прибрежные города и закупка слегка староватого вооружения и боевых кораблей европейцев образца 1850-х годов. А сам корень системы, устаревший и серьёзно прогнивший, затронут не был.
Поэтому совершенно неудивительно, что все эти иллюзии перемен рассыпались после новых войн - с Францией за вассальные тогда Пекину королевства Индокитая 1884-85 годов и с Японией за Корею, Тайвань и некоторые другие территории в 1894-1895 годах. Сокрушительные поражения в них ещё больше снизили престиж Китая и показали всю слабость правительства, не способного к настоящим реформам. Китай по-прежнему использовался как рынок сбыта империалистов и делился ими на сферы влияния, временами теряя ещё территории.
Модернизированная Япония решительно разбила Китай, унизив его ещё сильнее
Известная карикатура, точно отражающая отношение к Китаю со стороны великих держав тех лет
В это же время Цыси устранила из политической жизни Гуна и прочих конкурентов, стал де-факто абсолютным монархом. Она присваивала себе средства, предназначенные для реформирования страны, и тратила их на свою роскошную жизнь. Аналогично поступали и те самые "хорошие" чиновники, насквозь коррумпированные. К концу XIX столетия дела в Поднебесной пошли совсем плохо - при некомпетентности правительства и его попустительстве некогда великая империя стала абсолютной периферией империалистических держав, с которой они могли делать что хотели. К примеру, Манчжурию на севере страны, откуда и вышла правящая династия, в 1896 году взяла под частичный контроль Россия вместе с портом Далянь на полуострове Ляодун. Спустя год после разгрома от Японии ещё одна империя вошла в пределы Китая, при этом правительство полностью согласилось(мотивируя союзом с Россией против Японии же, но тем не менее). Аналогичная ситуация была и с прочими империями тех лет, такими как Германия (обосновалась на другом полуострове - Шаньдуне). Цинская империя критически теряла суверенитет, что вкупе с экономическим упадком и разгулом коррупции вызывало крайнее недовольство населения.
Эта роскошная лодка была построена для Цыси. Фактически, вместо улучшения страны деньги шли на подобные вещи
При этом часть новшеств из Европы и США всё же проникла в Китай, в основном в крупные прибрежные города. Западное присутствие раздражало низовые слои населения, которые копили недовольство. В 1900 году на антиколониальной волне поднялось восстание ихэтуаней ("боксёров", как их назвали западные СМИ). Они принципиально отказывались от огнестрельного оружия, используя только холодное или вовсе знаменитые китайские боевые искусства. Цыси умело смогла перенаправить гнев восставших с цинской власти на европейцев, позволяя ихэтуаням уничтожать построенную по западному образцу инфраструктуру и атаковать "белых", находившихся в стране. Это спровоцировало европейские державы и Японию и дало им повод снова вторгнуться, окончательно унизив Китай. Войска нескольких империй разбили восставших и ещё более закабалили Поднебесную. США навязали Пекину "политику открытых дверей", которая формально была призвана служить цели открытой и равной торговли мира с Китаем, реально же она уничтожила остатки китайского суверенитета и поставила Китай в состояние нищей полуколонии окончательно.
Ихэтуани
Русские войска бьют "боксёров" под Пекином. Интервенция 1900 года отправила Цинский Китай в самую низшую его точку.
Это событие вкупе с поражением от Японии всё же заставило даже такую неповоротливую и прогнившую систему, как цинская, предпринять первые реальные шаги к трансформации Китая. Древние устои, существовавшие к тому моменту более двух тысячелетий, явно вели в пропасть. Даже Цыси увидела это, и потому сделала две вещи :
- Приказала организовать армейскую группировку, организованную и оснащённую по последним канонам западных держав. Она создавалась с 1895 года и стала известна как Бэйянская армия. Эту организацию надо запомнить, она в будущем сыграет важнейшую роль.
-Отменила конфуцианские экзамены на чиновника, существовавшие без весомых изменений с начала VII столетия. Это случилось в 1905 году.
Впрочем, эти первые серьёзные шаги, которые действительно начали менять страну, династия сделала от безысходности и на последнем издыхании, поскольку уже после смерти вдовствующей императрицы, что испустила дух старой, но до конца держащей власть, в 1908 году, для старого порядка пошёл обратный отсчёт. Уже в 1912 году власть династии Цин пала, а вместе с ней пала и традиционная китайская имперская система.
Возникает вопрос - а кто её сверг? До сих пор я говорил только о восстаниях низовых слоёв общества или о грызне элит, и не упомянул того, что во второй половине XIX столетия в тех самых крупных городах с новшествами из Европы и США и в китайской диаспоре за рубежом возникла интеллигенция, настроенная на решительные изменения в стране. Из неё выделился такой деятель, как Сунь Ятсен, врач по образованию, который страстно желал Китаю реформ и восстановления стабильности и благополучия. Им ещё в 1894 году было образовано Общество возрождения Китая, которое в дальнейшем станет партией Гоминьдан. Революционеры и их лидер после смерти Цыси, которая к концу Цин фактически одна держала на плаву умирающую империю, начнут стремительно набирать силу и популярность.
Осенью 1911 года случилась Синьхайская революция, в ходе которой революционные силы отобьют у цинских властей южный Китай, который был дальше от родной для династии Манчжурии и более европеезирован. Сунь Ятсен, бывший до того в эмиграции, вернётся на родину как герой и лидер нового порядка. Этот человек, сформировавший так называемые "три народных принципа" - национализм, народовластие и народное благосостояние и активно выступавший за изменения, по праву считается "отцом" нового Китая, лишённого устаревших концепций старины. Его, в отличие от Гуна и Цыси, можно назвать любящим родным родителем, который имел авторитет и положительное влияние на судьбу страны.
Революционеры штурмуют Нанкин, "южную столицу"
Впрочем, не он "добил" власть императоров Цин. Это сделала другая фигура, которая в современном Китае (по обе стороны пролива) не почитается вообще, в отличие от Ятсена как основателя Республики. Помните, я подчеркнул важность современной и относительно мощной Бэйянской армии? Так вот, её лидером с 1901 года был Юань Шикай, один из приближенных Цыси, человек консервативный и авторитарный. Когда юг Китая заняли революционеры, ещё владевшие севером старые власти обратились к нему и его армии за помощью в защите от республиканцев, что он не вполне исполнил - вступив в переговоры с Сунь Ятсеном, Шикай совершил удивительный трюк - мирно разрешил конфликт между уже республиканским югом и ещё монархическим севером, сместив Цин и объединив страну под своей властью, став президентом свежеобразованной Китайской республики. Наличие подготовленной армии, куда более сильной, чем сырые отряды революционеров, помогло ему добиться власти - все понимали, что реальная сила сейчас у него. Сунь Ятсен, пробыв лишь несколько месяцев временным президентом, уступил ему власть. Шикай стал в феврале 1912 года президентом как компромисс между двумя частями страны.
Южные регионы Китая стали ядром антицинской революции
Юань Шикай был представителем имперской элиты, но благодаря наличию у себя под началом самой сильной в Китае вооружённой группировки стал и первым постоянным президентом
Первый флаг Китайской республики, принятый в 1912 году
Новый руководитель, однако, занял место Цыси как жестокого приёмного родителя китайского народа. Буквально с самого начала своего президентства он стремился реставрировать монархию, только уже как основатель собственной династии. Как военный по профессии, Шикай правил авторитарно, проводя репрессии. А между тем ни единой реформы, которая бы реально начала улучшать страну, не было проведено. Застой и упадок, бывшие перманентными при поздней Цин, продолжились и даже перспективы их прекращения не виднелось. Внешние унижения тоже не пропали - в начале 1915 года правительство Шикая приняло очередные унизительные требования от Японии, чем вызвало массу возмущения. Последней каплей стало провозглашение Шикая императором в декабре 1915 года, после которого его быстро свергнут, а страна, и без того уже очень децентрализованная, с уходом последней "крепкой руки", окончательно распадётся на де-факто независимые провинции, периодически конфликтовавшие друг с другом.
По одеждам Шикая можно понять, что он видел себя скорее императором , чем президентом
А это герб основанного им правительства, которое, распавшись на несколько клик, просуществует на севере страны вплоть до 1928 года. Как видно, от Цин он ни в чём далеко не ушёл, даже в символике
В общем, цинский военный Шикай оказался плох как правитель и ничего Китаю не дал, лишь усугубив положение. Вместе с ним совсем умерла последняя надежда монархистов, которых, впрочем, после "успехов" Цин уже и не было. Ну хорошо, подумает читатель, но что такого хорошего сделал Сунь Ятсен, ведь он и вовсе управлял всего несколько месяцев? И тут правда странно - по сути, непосредственно основатель Гоминьдана мало что сделал как президент, но его идеологическое влияние очень велико - именно он сформулировал концепции реформирования государства, полного отказа от устаревших устоев и укрепления национализма, призванного объединить ползуче разваливавшуюся ещё с восстания тайпинов страну. Его идеи позволили двум группам - Гоминьдану с одной стороны и Коммунистической партии Китая (КПК) с другой, объединиться вокруг фигуры революционера (которого они обе по сей день почитают) и покончить в конце 1920-х и с последователями Шикая - бэйянскими милитаристами, и с прочими самопровозглашёнными лидерами регионов. В дальнейшем эти силы и их лидеры - Мао Цзэдун и Чан Кайши, хоть сами совершат много ошибок, будут враждовать и даже разделят страну на два правительства, что продолжается до сегодняшнего дня (что не сесть хорошо, конечно), но наконец уведут Китай от губительной традиционной системы, от которой так долго не могли отказаться. А это уже даст базу для прихода новых "отцов" Китая - Дэн Сяопина и тайваньских реформаторов. В итоге вся цепочка, начавшаяся на Сунь Ятсене, приведёт и КНР, и Китайскую республику на Тайване к процветанию.
Таким образом, Китай в переломный момент своей истории имел ряд "злых мачех" и "добрых отцов". Первыми являлись Цыси и Юань Шикай, которые рассматривали страну каки ресурс и источник власти, пытаясь сохранить умирающий традиционный порядок, обеспечивавший им власть. А вторыми можно назвать Сунь Ятсена и вслед за ним Мао, Чана Кайши, Дэн Сяопина и прочих. Они действительно сделали многое для родины, поступательно выводя её из тяжелейшего положения. И хотя степень успеха на этом поприще у каждого из них была своя, самое главное, что польза от их деятельности была, что прекрасно демонстрируют обе современные китайские республики.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Рынок на Старой Триумфальной площади, 1909 год.
Население Москвы взлетело с 1,0 миллиона в 1900 году до более чем 1,8 миллиона к 1908 году.
Автор: Murray Howe
Приветствую подписчиков и гостей моего небольшого канала, где я раскрашиваю исторические снимки нашей страны и мира. Сегодня подготовил для вас вторую часть по жизни Москвы в конце XIX начале ХХ века.
Перекрёсток площади Старых Триумфальных ворот и Тверской улицы, 1908 год.
Вид из фотостудии "Паола" Николая Свищова в Кузнецком переулке, 1909-1913 год.
Дом в Дмитровском переулке на углу с Петровкой.
Автор: Николай Свищов-Паола
Каланчевская улица. Угол Южного переулка, 1914 год.
Автор: Э. В. Готье-Дюфайе
Американский репортер, два швейцара и бродяга, 1909 год.
В 1909 году американский репортёр Мюррэй Хоув сопровождал группу американских чемпионов по рысистым бегам на выставочном туре по Европе и России. В ходе поездки он сделал более 300 фотографий на камеру Graflex, написал статьи для Horse Review.
Автор: Murray Howe
Арбат. Церковь Николы Явленного, 1913 год.
Автор: А. А. Губарев
Няня с детьми доктора Абрикосова на Смоленском бульваре, 1906 год.
На фото сыновья Алексея Ивановича Абрикосова - Андрей (1904 года рождения) и Иван (1903 года рождения).
Алексей Иванович Абрикосов (1875 - 1955) — русский и советский врач-патологоанат. Знаменит тем, что руководил вскрытием В. И. Ленина, а также делал первое его бальзамирование.
Автор: Алексей Иванович Абрикосов
Книжный магазин Сытина на Старой площади, 1912 год.
Произведения печати "Сытин И.Д" склад и правление - близ Ильинских ворот, дом Титова
Улица Сретенка, 1912 год.
На фотографии видна Сухарева башня — памятник русской гражданской архитектуры, ее возвели еще в далеком 1695 году, но снесли в 1934 году. Очень жаль, что город лишился такого красивого объекта.
Автор: А. А. Губарев
Извозчик в ожидании седока, 1908 год.
Копьёвский переулок.
Большая Бронная улица, 1900-1910 год.
Автор: Пётр Александрович Станюкович
Львиная пристань, 1912 год.
Сбитенщик на Театральной площади, 1903-1905 год.
Театральная площадь была спроектирована в 1821 году архитектором О.В. Бове.
До 1835 года немощеная (а потому в распутицу фактически непроходимая) площадь была отдана военному ведомству для проведения плац-парадов. Периметр площади огораживал канат, и проезд был возможен только в объезд.
На архивном фото изображён продавец сбитня — горячего напитка из мёда с пряностями.
Лев Николаевич Толстой верхом зимой 1898 года.
Усадьба в районе Хамовники. Льву Николаевичу 70 лет.
Садовая-Землянская улица от Таганской площади, 1914 год.
Автор: А. А. Губарев
Пивная лавка на Хитровской площади, 1895-1900 год.
Большая Полянка от Якиманской набережной, 1908 год.
Автор: М. Парийский
Конка на Серпуховской площади, 1892 год.
Справа за домом поворот на Пятницкую. За башней Большая Ордынка .
На Толкучем рынке.
Мясницкая улица, 1912 год
Также буду рад всех видеть в телеграмм канале, где публикуется множество раскрашенных исторических снимков со всего мира или в группе ВК.
Источник: ТУТ
Обычно слово Маузер ассоциируется у нас с тем самым крутым самозарядным пистолетом в руках царского офицера или матроса. Также сразу вспоминается его кобура-приклад. Да, отличное оружие своего времени. Но сегодня речь пойдет о совершенно другом образце, созданном компанией Mauser. Это был «маузер» С78, также известный как M78 Oberndorf, выпускавшийся компанией Mauser в Оберндорфе-на-Неккаре в конце XIX века.
Это был «маузер» С78, также известный как M78 Oberndorf, выпускавшийся компанией Mauser в Оберндорфе-на-Неккаре в конце XIX века. И это был первый германский револьвер, который выпускался серийно под современные патроны центрального боя. А назывался он «Зигзаг», что указывало на особенность конструкции его шестизарядного цилиндра с зигзагообразной проточкой. Выпускался он под самые разные патроны калибра от 6 до 11-мм.
Револьвер Маузер M78 Oberndorf первой модели
Револьвер был разработан Паулем Маузером в качестве опытного образца для испытаний в 1879 году, с целью замены более ранних игольчатых револьверов Дрейзе. Несмотря на то, что оружие было эффективным и хорошо проработанным, братьям Маузерам не удавалось продать его германской армии и армии Королевства Вюртемберг. В 1879 году были проведены оценки различных немецких револьверов, и С78 был отклонён, поскольку зигзагообразный барабан военные посчитали слишком сложным в производстве. В качестве армейского они выбрали «Рейхсревольвер» M1879, выпускавшийся затем различными германскими компаниями. Револьвер C78 приобрели в итоге лишь несколько солдат.
Револьвер Маузер M78 Oberndorf в раскрытом виде
Поскольку в моде в это время были раскрывавшиеся револьверы с автоматическим разряжанием по типу «Смита и Вессона», конструкция «маузера» С78 первой модели была переделана и в 1886 году представлена улучшенная 9-миллиметровая версия с откидной рамкой. Вторая модель, в отличие от револьвера «Смит и Вессон», имела шарнир, который крепился не спереди над барабаном, а сзади, к тому же барабан не нужно было снимать для перезарядки. Гильзы извлекались сначала с помощью выталкивающего кольца с ручным управлением, а в более поздних моделях это происходило уже автоматически в момент открытия револьвера.
Револьвер Маузер M78 Oberndorf вторая модель
На основе револьвера была выпущена револьверная винтовка C78 «Заг-заг», но сделано их было крайне мало.
Револьверная винтовка C78 «Заг-заг»
Хотя револьвер не был выбран для службы в Императорской германской армии, фирма «Маузер» продолжала его производство и в 1890-е годы, и продавала их в качестве гражданского оружия.
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Осторожно, в ролике нехорошие слова!
Леший: отличительные черты, повадки и привычки, способы борьбы
https://oper.ru/news/read.php?t=1051626702
Аудиоверсия:
https://oper.ru/video/getaudio/leshiy.mp3
Осторожно, в ролике нехорошие слова!